1 июня 1996 года последняя ядерная ракета покинула территорию Украины – государство официально стало безъядерным, поменяв третий в мире ядерный потенциал на гарантии безопасности от сверхдержав. В этом году Украина отмечает двадцатилетие отказа от ядерного оружия.
Конец стереотипа о правильности безъядерного выбора
На сегодняшний день это событие вызывает достаточно противоречивую реакцию в стране, ведь в итоге одна из держав-гарантов с лёгкостью нарушила свои обязательства, аннексировав у Украины часть территории и развязав на другой её части гибридную войну. Таким образом, Будапештский меморандум сегодня рассматривается многими как некий отрицательный результат, благодаря которому Украина с одной стороны, утратила самый мощный элемент обеспечения национальной безопасности, а с другой – фактически, не приобрела реальных гарантий. Но был ли у Украины другой выбор?
2014 год и начало военных действий кардинально перевернули отношение к безъдерному статусу.
Нынешний политический спектр, равно как и спектр общественных настроений демонстрирует характерную статистику. На рассмотрение Верховной Рады ещё в 2014 году выдвинуто два законопроекта: о выходе Украины из Договора о нераспространении ядерного оружия и о возобновлении ядерного статуса государства.
Опрос общественного мнения подтверждает рост соответствующих настроений в стране. На конец 2014 года согласно опросам Центра Разумкова, 49,3% респондентов уверены в необходимости возобновления ядерного статуса государства, в то время как, 27,7% против. Интересно то, что «проядерные» настроения доминируют в западной и центральной частях Украины (64,3 и 60,3%), немного менее на юге (39,5%), в то время, как лишь восточная Украина продемонстрировала скорее отрицательное отношение к ядерному выбору (39,5% против и 36,8% за ядерный выбор).
Всё это означает чёткую ломку стереотипа о правильности безъядерного выбора для Украины.
Альтернативные сценарии – лучше?
В данном случае, однако, возникает вопрос – а были ли Украины реальные возможности поступить иначе? Разумеется, были, ответят сторонники ядерного выбора, ведь есть же в мире прецеденты таких «неофициальных» ядерных государств, как Индия, Пакистан и КНДР, а также Иран, который отвоёвывал своё право на ограниченное развитие ядерной программы в течение десяти лет. И почему бы Украине было не повторить их путь?
В данном случае ответ нам представляется весьма неакадемичным: потому что это Украина.
Если вспомнить о ядерных программах Индии и Пакистана, то следует отметить, что они сформировались в условиях острой взаимной конфронтации двух уже вполне сложившихся национальных государств с чёткой идентификацией национальных задач, целей и интересов. КНДР воплощает собой худший пример режима, для которого жизни и благосостояние своих граждан не значит ничего, в то время как ядерная программа в условиях экономической автаркии подчёркивает величие северкорейской державной концепции. Иран же, фактически, это государство с великим имперским прошлым, высокой культурой жертвенности и чёткими авторитарными тенденциями в руководстве.
Могла ли Украина повторить опыт этих государств? Украина, вся история которой представляет собой формирование в рамках двух империй? Государство, едва получившее свою независимость, большая часть граждан которого на тот момент всё ещё идентифицировала себя с другим государством, а экономика находилась на грани выживания?
Да, в отличие от Беларуси и Казахстана Украина несколько лет сопротивлялась безвозмездной сдаче ядерного оружия.
Украинские парламентарии даже выдвигали идею «транзитного ядерного государства», что означало постепенное ядерное разоружение в обмен на предоставление государству финансовой компенсации и гарантий безопасности.
Как известно, и то, и другое Украине было предоставлено в рамках программы Нанна-Лугара и Будапештского меморандума. Последний оказался неэффективным, как и другие международные соглашения с Российской Федерацией.
«Освоить» ракеты без «красной кнопки»?
Могла ли Украина «освоить» ядерное оружие СССР, оказавшееся на её территории? Как известно, оперативным контролем над дислоцированным в нашем государстве ядерным оружием обладала лишь Москва, которой и принадлежала мифическая «красная кнопка». По свидетельствам очевидцев, на собрании зимой 1992 года, где присутствовали не только политики, но и представители ракетной индустрии Украины,
было установлено, что Киев сможет вмешаться в систему командного управления стратегическим ядерным оружием лишь с согласия Москвы, что было исключено.
Тактическое ядерное оружие же было вывезено силами военных Украины и армии Содружества, фактически вне всякого контроля со стороны украинского руководства.
Идея системного формирования национального ядерного сдерживания в Украине отсутствовала. Во-первых, отсутствовала чёткая идентификация врага. К примеру, в 1994 году, президента Кравчука спросили представители итальянской газеты La Republica, может ли конфликт из-за Крыма и большое количество этнических русских на Донбассе спровоцировать конфликт между Россией и Украиной. В ответ Леонид Макарович с полной уверенностью заявил: «Россия и Украина жили вместе 350 лет, никогда не поднимали оружия друг на друга и никогда не поднимут». То есть, невзирая на все противоречия, идея вооружённого противостояния между Москвой и Киевом никогда не рассматривалась серьёзно.
Во-вторых, невзирая на крупнейшую ракетную промышленность, в Украине отсутствовало производство ядерных боеголовок. Те же, что производились в России, должны были регулярно обслуживаться и к 1998 году требовали основательного переоснащения.
В противном же случае им угрожало повышение радиоактивности, что затруднило бы не только техническое обслуживание боеголовок, но и поставило бы вопрос о соответствующих экологических последствиях. В частности, генеральный директор «Бизнес-Центра ВПК» В. Катаев в 1992 году рекомендовал Москве «не подталкивать Украину к скорейшей передаче боеголовок: через какое-то время Украина сама начнёт умолять нас об этом и даже будет готова заплатить за трансфер». А президент Кравчук в своём интервью автору отметил, что вопрос о ядерном оружии мог бы появиться в том случае, если бы Украина сама производила боеголовки. Известно, что в 1992 году украинское правительство обратилось к США с идеей демонтажа российских ядерных боеголовок на территории Украины, что было расценено американцами как попытка получить потенциальную возможность производить собственное ядерное оружие.
Цена свободы и независимости
С другой стороны, пока советское ядерное оружие находилось в Украине, наше государство фактически, являлось частью стратегического пространства Российской Федерации. Не зря в 1991 году в одной из своих аналитических записок американский Госдеп отмечал, что скорейшая денуклеаризация Украины, Беларуси и Казахстана будет способствовать скорейшей дезинтеграции СНГ. Ибо, избавившись от ядерного оружия, эти государства утратят ключевой стимул оставаться вместе. Так, ещё в 1990 году, когда в Киеве только шли разговоры о независимости, идея внести в Декларацию о Суверенитете пункт о будущей безъядерности Украины была продиктована пониманием того, что ядерное оружие является той привязкой, которая намертво держит Украину в составе СССР.
Кроме того,
основным бонусом, который принесло Украине избавление от ядерного оружия, стала, прежде всего, возможность полноценного выхода государства на международную арену и его признания в качестве равноправного члена международного демократического сообщества.
И Вашингтон, и Москва недвусмысленно дали Киеву понять, что ценой отказа от полного и немедленного разоружения станет международная изоляция Украины и внесение её в ранг «государств-парий» наподобие КНДР или Ливии.
Кто сделал Украину слабой?
В то же время Будапештский меморандум в виде гарантий, данных ядерными сверхдержавами, практически усыпил в Украине естественную для любого государства опору на жёсткую силу в обеспечении своей безопасности. Сегодня складывается впечатление, будто утрата столь важного элемента жёсткой силы, как ядерное оружие, подтолкнула политические элиты Украины к парадоксальному пренебрежению армией как таковой.
И есть ли в этом вина самого документа либо великих держав, является вопросом риторическим. Ибо ключевая ответственность за пренебрежение вопросами национальной обороны и неготовность Украины эффективно защитить свои интересы в Крыму, лежит, прежде всего, на политических элитах Украины, которые не пожелали воспользоваться естественным «бонусом» от ядерного разоружения в виде возможности увеличения финансирования конвенционных сил сдерживания.